Качающийся, громкий и немного сумасшедший характер рок-н-ролльной игры на барабанах стал отличительной чертой с самого ее зарождения.
Барабанщик Майки Сорбелло действительно убеждает своей энергичной игрой, творческим подходом и мощным звуком, отдавая при это дань уважения корням. Приятно смотреть, приятно слушать.
Мы встретились с Майки перед секретным концертом в центре Лондона, чтобы поговорить о его переезде из Австралии, его группе The Graveltones и его к игре на барабанах.
Ты родился и вырос в Австралии, а когда переехал в Великобританию?
Недавно перевалило за пять лет. В Австралии у меня был преподавательский бизнес, я много выступал и записывался — но в какой-то момент просто чувствовал, что не могу пойти дальше. Мне как бы хотелось просто начать заново — заново начать новую главу и попытаться на этот раз подойти ко всему совершенно по-другому.
Отличается ли австралийская музыкальная сцена от британской теперь, когда вы видели обе стороны?
Австралийская музыкальная сцена очень плотная. Музыканты довольно милые, но очень конкурентоспособные — что, я думаю, здорово для молодого музыканта. Все пытаются обойти друг друга, поэтому это подталкивает вас и заставляет практиковаться. В этом смысле это действительно хорошо, но что касается концертов... У вас есть только шесть крупных городов, где вы можете отыграть, и всего 23 миллиона человек. В Англии всё иначе — перед тобой вся Европа.
Я хотел работать сессионным музыкантом и немного преподавать, но все получилось совсем по-другому.
В итоге я впервые в жизни стал играть рок-н-ролл — который теперь является моей основной музыкой. Получилось совершенно не так, как я ожидал!
Учитывая, что Graveltones состоит всего из двух человек, изменилась ли ваша роль как барабанщика? И если да, то как?
Это определенно так! Думаю, у меня стало куда больше свободы. Я не играю на стандартных рок-барабанах, я не играю прямо. Думаю, я использую в роке много более джазовых элементов — что-то вроде того раннего рок-н-ролла. Джазовые ударные были чем-то нормальным.
Вы чувствуете необходимость в том, чтобы, возможно, заполнить пространство, которое обычно занимает басист или клавишник?
Иногда да! Но нам удаётся его заполнять.
Мы видели, как ты играл соло на «надувном томе». Как ты это придумал?
[смеется] Когда я учился в школе, я был немного умником. Я играл там в джаз-бэнде и однажды наш учитель сказал: «Все, кто умеет дуть в их инструмент, — играйте!». Я посмотрел на свой напольный том, увидел дырку и подумал, что это может сработать.
Я поднял его, подул в него и начал бить. Я был так удивлен тем, как много тональной разницы я смог получить, просто подув в барабан — это было больше, чем октава. Я имею в виду, что ты можешь поднять эту штуку до той же высоты, что и мой малый барабан. По дороге домой я зашёл в местный музыкальный магазин, в отдел труб, и подходящую деталь, пошел домой, подключил ее к моему напольному тому и начал с ней играть.
На самом деле на нашем первом альбоме есть песня под названием Crime To Be Talking, где я исполняю весь грув, используя тональность напольного тома. Звучит так, будто я играю на малом барабане в конце, но это все том.
Говоря о вашей установке: ваши томы расположены под большим углом. Были ли у вас когда-нибудь проблемы с исполнением тяжелого рока традиционным хватом?
Нет, абсолютно нет. Сколько я себя помню, мой малый барабан всегда был под углом. Я думаю, что решил играть традиционным хватом, когда мне было 12.
Я всегда чувствовал скручивание более естественным и у меня никогда не было проблем с левой рукой. Я даже палочки держу сзади — это технически неправильно.
Однажды у меня был канадский учитель игры на барабанах и он сказал мне практиковать мой традиционный хват, держа палочку за самую заднюю часть, где нет отскока — и таким образом практиковать двойные удары. Из-за меньшего отскока вы также начинаете больше использовать пальцы. И это всегда было хорошо. То же самое и с углом установки барабанов: он хорошо ощущался на малом барабане, поэтому я поставил такой же угол на свой реечный том — в этом был смысл. Почему я должен двигаться от этого угла к тому, обращенному ко мне? Для моего напольного тома мне на самом деле все равно, какой это угол... [смеется].